Всегда так было. Запад очень любит русских писателей, которые ненавидят все русское. Даже готовы дезавуировать универсальное значение Нобелевской премии (последний пример тому наука) ради достижения своих политических целей. Вдолгую играют, вредители. Конечно, много достойных мастеров художественной словесности предпочли осесть за пределами России. И это их выбор, который мы не можем осуждать.

Стоит открыть первую страницу «Войны и мира» и, например, современный роман, написанный автором нашего времени, чтобы понять, где небо, а где земля. С радостью и осознанием величия русской словесности вчитываешься в начало грандиозной эпопеи, пусть даже речь идет о светских турбулентностях, бушевавших в салоне некстати загрипповавшей Анны Павловны Шерер, чьи завсегдатаи рассматривали наивного Пьера под микроскопом. Каждое слово не просто на своем месте — оно накрепко вмонтировано в контекст эпохи и служит глыбой в величественном здании русской художественной традиции. Где теперь тот Толстой?

Россия отправляет гуманитарную помощь в район Нагорного Карабаха, население которого пострадало от сурового военного конфликта так, как никто другой в 2020 году. Это благородно и достойно. И вот что поражает — все страны, дурные советчики, которые разжигали эту войну, щедро лили бензин в костер, но как только все благополучно завершилось — коллективно умыли руки и отстранились от последствий. Официальная Москва взяла ответственность за тысячи гражданских семей, многие из которых перенесли непоправимую трагедию, потерю кормильца (и не одного), а остальные квазизамирители и пальцем о палец не ударили для того, чтобы облегчить участь несчастных. Жертвы войны несчастны при любых обстоятельствах в любой точке земного шара и в любую эпоху. Исходить из этого значит уже быть готовым к проявлению человеколюбия.

Российский кинематограф не устает. Просто не устает. Ежедневно и, по всей видимости, еженощно продолжает штамповать однотипные сериалы, в которых мужья жестоко, с размаха избивает свои жен, родители крадут / бросают / обменивают (выбирай любой вариант в зависимости от загогулинки сценаристской фантазии) своих детей, а беспощадные мутанты-нелюди в форме следователей НКВД об колено с надрывом ломают судьбы людей — жертв самого преступного и кровавого из всех режимов мира — сталинского.

Среди неисчислимого множества слов мира есть одно, которое оказывает на миллионы землян завораживающее воздействие. От одного созвучия этого слова млеет слух, а сердце начинает торжественно трепыхаться, а ум, теряя ориентиры, впадает в тотальный экстаз. Это слово — демократия. Слышащие это волшебное слово обыватели с детских лет до преклонных годов воспитаны в традициях безоговорочного почитания демократии. Это для них все, даже больше чем все. Так и звучит на разных языках, переливаясь сочными и яркими красками, сочетание “real democracy”, “democracia real”, “la vrai démocratie”. И ничего лучше, успешнее и эффективнее ее не было придумано просвещенным человечеством.

Ушёл в отставку министр Пуце. Давно следовало ожидать. Ушёл, повторив (в чём-то) судьбу Ушакова. Тот тоже отрёкся от должности по причине неправильно убираемого мусора. Это особенность латвийской политики – если кого надо свалить, то для этого используется чисто декоративный повод. Один министр лишился поста из-за того, что вне очереди отправился к знакомому дерматологу. Второму припомнили историю с погрузкой личного шкафа на служебный транспорт. Третий – нынешний – перестал быть министром по причине не вовремя отправленного сообщения с ярко выраженной коррупционной составляющей. Гляди, прямо как в правовом государстве живём.

Наказывать, наказывать и ещё раз наказывать – вот лозунг латвийского ведомства, надзирающими за работой СМИ. На одну из местных радиостанций наложили штраф за то, что она взяла интервью у Жириновского. Налагать санкции за взятое интервью – это, мягко говоря, грубое вмешательство в работу журналиста, а если откровенно говорить – это попахивает скотным двором. По Оруэллу. Есть люди, с которыми можно говорить, а есть те, с которыми говорить себе дороже. В прямом смысле слова.

Долгие годы Белоруссии на Западе создавался имидж «отсталой аграрной страны». Я об этом специально говорил с теми, на кого были ориентированы эти мифы. Путешественники из той же Франции говорили, что ничего не знают о Белоруссии кроме того, что это, кажется, часть России. И на этом их великие знания исчерпывались.

Даже не стоит погружаться в этот хаос под названием «американские выборы», чтобы не увязнуть. Неудивительно, что лоббисты демократов легли кощеевыми костьми, чтобы не допустить переизбрания своего принципиального противника. Другое дело, что обходится без бунтов и беспорядков. Правильно – уличная анархия стоит дороже бумажно-кабинетной. Лишний раз не стоит будить охлос, пусть себе подрёмывает в берлоге. Решено было избрать менее затратный и более эффективный способ устранения нежелательных конкурентов (все конкуренты нежелательны, но этот – особенно). В ход идёт всё, кроме открытого террора (пока). Факты фальсификации настолько вопиющие, что в любой другой стране выборы были бы отменены и перенесены, а их организаторы привлечены к ответственности. Но у США, как водится, особая история. И особое положение.

В Молдавии — первый тур выборов. Оба кандидата дружно дышат друг другу в затылок. Хотя один кандидат все-таки дышит ровнее. К чему приведет такое напряженное дерби? Майя Санду уже вовремя поторопилась сообщить, что если выборы будут сфальсифицированы (читай: победит не она), то она устроит акции протеста. Это проявление одного из подлинных лиц демократии.

Современная Франция. Прием беженцев (иногда слово «беженцы» уместно брать в кавычки) носит бесконтрольный характер. По некоторым данным, только за 2020 год французская сторона якобы приняла две тысячи остро нуждающихся в свободном и демократическом приюте выходцев из российского Кавказа, исстрадавшихся от местного авторитарного режима Кадырова и федерального авторитарного режима Путина. А еще принимаются и сторонники радикального исламизма из стран Ближнего Востока (там речь идет не о двух тысячах) и Западной Африки (там тоже есть апологеты джихадизма, даже похлеще ближневосточных).

Интернет, бурливший о Белоруссии еще месяц назад, закономерно затих. Это как квашня, которая сперва вздымается, чтобы показать свою значимость, а потом опускается и усыхает. Нет, конечно, есть еще всплески горячечной активности, но их запал, их размах весьма далек от того, первоначального. Ведь в сети революция уже была совершена, а свергнутый Батька бежал в Москву на личном вертолете. Прошло время — и конструкция рассыпалась подобно карточному домику. Неореволюционная мифология бесславно сгинула, будто ее вовсе не было.

Были славные времена. Героическое прошлое осталось в истории благодаря текстам — зеркалу эпохи. Как тут не вспомнить о могучем лихом племени — запорожских казаках, которые сражались не щадя себя, соблюдали кодекс воинской чести, став грозой для любого неприятеля. Это были русские православные люди со своим, скажем так, взглядом на жизнь. И принудить их к подчинению было не по силам ни одному земному правителю. Слушали они в основном только себя. Только Екатерина Великая, будучи женщиной умной и мыслившей исключительно на перспективу, остановила эту многовековую вольницу. Своей высшей волей.

Лейб-гвардии поручик (по другой версии — прапорщик) Пыталов, верный и честный служака екатерининских времен, получивший за заслуги перед отечеством земельный надел в Псковской губернии, слыхом не слыхивал о том, что вторгается в исконную вотчину латышского народа. Мирно возделывал ниву, погонял крестьян, собирал урожай — и тут на тебе. Оказывается, занимает этот почетный ветеран российской имперской армии не свое место. Какая незадача.

Не знаю, как у вас, но у меня, когда я представляю милиционера, с детства в сознании встает образ дяди Степы — настоящего доброго великана с ласковыми глазами, который возвышается над улицами, заторами, светофорами и помогает людям добрым советом. Сергей Владимирович Михалков определил гештальт на многие десятилетия вперед, за что ему большое человеческое спасибо. Была у меня и книжка — старая, видавшая виды, прошедшая испытание временем — в которой красочно и убедительно рассказывалось о почетной миссии дяди Степы и о его роли в воспитании нашего общества.

В Белоруссии очередное воскресное ликование. Фактически оно превращается в легкий творческий сабантуй. Такой своеобычный капустник. Что снова бросается в глаза — крики, дикие крики девушек-протестанток. Крики настолько артистичны, что любой тонкокожий западный зритель начинает невольно в них верить. Кричать их научили на славу, и у этого есть чисто техническая подоплека. Чем больше крик, особенно без причины, тем выше резонанс, тем жестче реакция, тем сильнее санкции и так далее. Только в этот раз совсем не поможет.

Если мы беспристрастным взглядом посмотрим на политическую и экономическую карту постсоветского пространства, то откроем для себя закономерность, которая, мягко говоря, настораживает и заставляет задуматься над основой основ. Во всех бывших братских республиках единого и нерушимого Советского Союза хоть что-то да свирепствует — за редким исключением.

Одно из величайших достоинств Советского Союза – в его истории ни разу не было ни одного вооружённого национального конфликта. Не найти такого, как бы мы ни искали. Было недопонимание, было охлаждение, были попытки национал-коммунистической реакции, как в Латвии, но всё это жёстко и решительно подавлялось. Советский Союз не терпел национализма и искоренял любые его проявления, не жалея сил и средств для излечения общества от этой заразы пострашнее любого коронавируса.